Аристотель стремится к конкретности, поэтому его не устраивает понимание богатства только в качестве отношения. Выступая теоретиком экономических взаимосвязей, философ для определения богатства рассматривает понятия обмена, цены, денег, стоимости, распределения и др. Особое внимание он уделяет деньгам, как результату обмена. Поэтому они возникают естественно, в силу необходимости, обусловленной меновой торговлей.
Развитие денег проходит три этапа: от предметных денег (через слиток) к монете; сначала как мере стоимости, а затем как средству обращения, когда монета вообще утрачивает свою потребительскую стоимость и сохраняет лишь меновую, превращаясь в символ или знак стоимости. И уже по стоимости мы определяем меру богатства.
Но здесь Аристотель, как и его предшественники, обращается к морали. В частности, он говорит о двух видах справедливости: распределяющей и уравнивающей. Первый вид проявляется в определении почестей и денег или вообще всего того, что составляет предмет обмена.
Но уравнивание подразделяется на две части: одни общественные отношения произвольны, другие непроизвольны; к произвольным относятся купля, продажа, заем, вклад, ручательство, наемная плата. Непроизвольные часто скрытые: воровство, прелюбодейство, приготовление яда, сводничество, переманивание прислуги, убийство, лжесвидетельство, умерщвление, грабеж и т. д.
Такое понимание справедливости говорит о неоднозначном отношении философа к богатству, то есть важное значение имеет способ его получения: моральный — произвольный, открытый, общественный, и наоборот — скрытый, приводящий в итоге к аморализму — несправедливости. Например, купля и продажа — вид произвольного и справедливого обмена.
Она — уравнивающая справедливость, поскольку происходит «воздаяния другому равным», то есть равноценный обмен. Обмен невозможен без уравнивания ценностей, как и невозможно «уравнение» без сравнения, соизмеримости, соответствия предметов. Следовательно, обмена не может быть без равенства, а равенства не может быть без соизмеримости (числовая модель мира Пифагора).
Мерой соизмерения предметов у Аристотеля являются деньги. Для этого и была введена монета в качестве «посредника». Ведь все подлежащее обмену должно быть сравнимо, а деньги все «измеряют и определяют», устанавливая меру богатства, его количество, нужное для разумного потребления.
Проблема богатства у философа насквозь «пронизана» моралью (этизирована), отсюда его связь с «распределяющей» справедливостью (почести, деньги, материальные привилегии). Принцип этой справедливости — «неравное неравному», поскольку это распределение происходит между разными, нетождественными социальными группами, что обусловливает деление на бедных и богатых.
Поэтому Аристотель предлагает считать справедливым то, что получено по достоинству: справедливость — это равенство, но не для всех, а для равных. Распределяющая справедливость должна руководствоваться достоинством, но мера достоинства разная: граждане демократии видят ее в свободе, аристократии — в добродетели, олигархии — в богатстве. Таким образом, богатство и его выражение — деньги определяют социальный статус человека, и самое высокое достоинство — свобода — не «состыковывается» с вещным обладанием, принижающим человека.
Стремление к деньгам, как средству, безгранично, считает Аристотель, ибо человек постоянен в стремлении к цели. Даже те люди, которые стремятся к благой жизни, ищут то, что доставляет им физические наслаждения. Но поскольку, по их представлению, средства для осуществления этого дает собственность, обладание деньгами, то вся деятельность таких людей изменяет направление, и вместо блага их силы направляются на наживу.
Так и утверждается этот «противоестественный», но соответствующий «природе» и призванию человека «вид искусства» — наживать состояние.
Аристотель в духовном осуществлении жизни видит природно-божественное призвание человека. Но те, кто больше ориентирован на физические наслаждения, ищут средства для получения преизбытка наслаждений.
Если человек не в состоянии достигнуть своей цели при помощи естественного искусства наживать состояние, то он стремится к ней иными путями и для этого пускает в ход все свои способности вопреки голосу природы.
Ярослав Вербицкий
